Подготовила Татьяна Тюкина

 

В  петербургских университетах постоянно читают лекции  иностранные преподаватели. В свою очередь наших ученых приглашают в университеты за границу. Редакция журнала «ОК» решила внести  посильную лепту в дело дружбы ученых, студентов. А поводом для встречи послужило предложение обсудить систему образования двух стран. Но, как это всегда бывает, в беседе были затронуты разные вопросы. В дискуссии приняли участие   Барри Фейган, профессор  вычислительных наук, преподаватель Академии военно-воздушных сил США.  Вячеслав Шкодырев, доктор технических наук, профессор в области информатики и вычислительной техники, преподаватель технического университета. Мэт Олсон – студент американского колледжа, расположенного в штате Массачусетс и корреспондент «ОК»

Корр: Уважаемые гости, расскажите немного о себе.

 

Господин Фейган: Я приехал в Санкт-Петербург на  шесть месяцев, выиграв грант Фулбрайт. Кстати, не в первый раз в России,  год назад провел в Петербурге  несколько дней. А лет двенадцать назад участвовал в одной из московских научных конференций.

Я профессор в области информатики и вычислительной техники и вопросами их влияния  на развитие общества. Уже сегодня многие сферы жизни сложно представить без компьютеров, интернета и т.д.

Господин Шкодырев: Я преподаю на факультете технической кибернетики и одновременно являюсь заместителем начальника управления Международных связей технического университета.

Господин Олсон: Я студент третьего курса колледжf, расположенного в штате Массачусетс. В институте международных образовательных программ CПбГТУ на протяжении двух месяцев изучаю русский язык, русскую литературу и историю.

 

Корр: Расскажите, чем, по вашему мнению, отличается организация учебного процесса в американских, российских и европейских вузах?

 

Господин Фейган: По-моему российская и европейская система образования имеют много общего. Например, занятия проводятся в виде лекций, а не в форме диалога преподавателя и учащегося: профессор говорит, а студенты слушают и записывают. Это не самый лучший метод обучения. Такой способ получения знаний, как вы хорошо знаете, немножко скучен.  Исследования подтвердили, что  спустя десять минут после начала лекции, учащимся сложно концентрировать внимание, запоминать материал. Я, например, предпочитаю говорить минут пять-десять, а потом начинаю диалог со студентами, спрашиваю их мнение о проблеме, которую я затронул. Вызываю к доске и прошу поделиться: каким способом молодой человек будет решать ту или иную проблему, или предлагаю в течение пятнадцати минут обсудить некоторые интересные идеи. Студент должен не только слушать, но и что-то  делать. Я думаю,  это самая большая разница между российской и американской системой образования. Но есть и другие отличия. В частности, многие профессора в России из-за  нехватки денег вынуждены работать в нескольких местах помимо университета. Это необычно для США, где профессора получают достойную зарплату в вузе. 

Уровень знаний российских и американских студентов заметно отличается. Русские студенты очень хорошо знают азы математики, физики и серьезно относятся к учебе. Учащиеся в Америке,  к сожалению, плохо знают математику и не всегда относятся серьезно к занятиям.

Когда первые русские разработчики иммигрировали в США, все убедились, что они очень талантливые программисты и т.д.

 

Господин Шкодырев:        Я полностью согласен с профессором Фейганом: лучшее образование, когда преподаватель непосредственно общается со студентом. Никакое дистанционное обучение, никакие  виртуальные университеты не заменят  этого.

В нашем вузе студенты и преподаватели общаются довольно тесно. Конечно, существуют потоковые лекции, на которых материал читается стразу сотням человек. В таких условиях тяжело вести диалог. Но большую часть учебного процесса занимают лабораторные, научно-исследовательские работы, практические занятия, где преподаватель и «зажигает» студента. Это очень важно. Руководство университета отметает все методы, которые так или иначе могут снижать качество обучения. Вот почему у нас нет заочного отделения.

О нашей системе образования можно говорить разные вещи, но судить следует по результату. Профессор Фейган подтвердил, что  спрос на выпускников российских вузов достаточно высок. Практически все молодые люди, начиная с третьего-четвертого курса, находят работу. Программистов, администраторов компьютерных сетей, математиков работодатели выманивают уже после второго года обучения. Хотя не очень хорошо, когда студент третьего курса  больше времени отдает работе,  чем учебе.

Господин Олсон:  Отличия американской и российской системы высшего образования начинаются с поступления в учебные заведения. Я думаю, что в России слишком большое значение имеют экзамены. В Америке многие университеты для того, чтобы получить  полное представление о способностях молодого человека, интересуются, например, его увлечениями. Наличие работы, поездки в другие страны могут повлиять на решение приемной комиссии. Я думаю, что в будущем в нашей стране экзамены будут играть еще меньшую роль.

Среди других особенностей я отметил то, что в России можно  учиться, сдавать экзамены, пользуясь лекциями, не покупая  учебники по каждому предмету. В Америке  студенты вынуждены тратить на книги большие деньги.

Кроме того, в Америке, в моем колледже, например, студенты занимаются на уроках все вместе, то есть  преподаватель дает задания, которые нужно сделать всей группой. Это мне очень нравится, потому что способствует сближению между ребятами. Здесь же каждый  студент выполняет задание отдельно, нет групповых проектов.

Господин Шкодырев: Мэт Олсон не совсем прав. В университете есть групповые проекты. У меня, например, студенты совместно осуществляют большой проект –  виртуальную лабораторию. В данном случае один человек просто не справиться с задачей. Кто-то специализируется на построении контролеров для управления какими-либо объектами через интернет, грубо говоря, двигателем для поворота видеокамеры. Кто-то занимается методами обработки видеоизображения с этой камеры, чтобы повысить пропускную способность канала и т.д. Конечно, у каждого человека должна быть персональная часть работы.  А в целом получается проект виртуальной лаборатории. В науке, кстати, сейчас уже мало, что можно сделать в одиночку. Вернее можно многое сделать на уровне генерации идеи, но для ее реализации нужен коллектив, поэтому мы тоже приучаем  учащихся  работать в группах.

 

Корр: Условия для обучения, проведения научных исследований отличаются в России и Америке?

 

Господин Шкодырев: Трудности переходного периода сказались на финансировании российской науки, в частности, нашего университета. Сами посудите, можно ли человека научить водить автомобиль, если он ни разу не сел за руль? К счастью, в фундаментальных науках, математике, теоретической физике больше требуется абстрактное воображение. На инженерных специальностях, я согласен, нам  пока не хватает современного оборудования.

В области вычислительной техники, где основной инструмент – компьютер,  не так сказывается недостаток оборудования, поскольку рынок  информационных технологий, программного обеспечения в России достаточно насыщен. К нашему стыду надо сказать,  и специалисты это понимают, что не всегда мы пользуемся лицензионным программным обеспечением. Это наша беда. Но мы не можем запретить студенту изучать современные пакеты программ, потому что он все равно их достанет и освоит. Тягу к современным технологиям не остановить. Студенты почувствовали, что став специалистом в области вычислительной техники, можно хорошо зарабатывать.

Есть разные способы обеспечить студентов необходимой техникой. Сейчас многие фирмы стали поставлять в вузы свое оборудование. Так у нас, появился  компьютерный класс, оборудованный рабочими станциями, который нам был подарен через одного из партнеров фирмы. Для того, чтобы в будущем продукция той или иной фирмы стала родной для специалистов, надо приучать их к ней со студенческих лет. Мне кажется, что  в этом деле, американские фирмы более прогрессивны.

Что касается направления физики. Вы знаете, декан одного из наших факультетов Алферов Жорес Иванович, лауреат Нобелевской премии. Этот человек делает колоссальный вклад в образование и в науку. Факультет и научно-образовательный лицей в настоящее время оснащены современным оборудованием.

Проблемы, конечно,  есть. Вопрос заключается в том, решаются они как это происходит у нас в Техническом университете,  или нет.

Господин Фейган: Конечно, есть проблемы в обеспечении учебного процесса техникой. Но я  был  очень доволен, что  компьютеры в университете современные и прекрасно работают. Но главный вопрос заключается в доступности новых технологий. Например,  каждому студенту необходимо иметь возможность пользоваться электронной почтой и хранить определенный объем информации в собственной папке на сервере.  Но я думаю, что со временем эти проблемы будут решены.

 

Корр: Вы сказали, что очень важна роль учителя в преподавании. Скоро и в нашей стране можно будет учиться, не присутствуя в университете. Не скажется ли это на качестве образования?

 

Господин Шкодырев: Это интересный  вопрос, на него сложно ответить однозначно, ничего не упустив. Кстати, я принимаю участие в проекте нашего университета по дистанционному образованию.

Конечно, есть вещи, которые  давно пора автоматизировать с помощью современных технологий. Например, раньше схемы рисовали на доске,  а сегодня я могу проиллюстрировать работу какой-либо установки электростанции или компрессора, показав анимацию на экране через компьютерный проектор. Это колоссально повышает восприимчивость материала студентами. Я могу в режиме он-лайн выйти на работу какого-нибудь электронного микроскопа массачусетского университета  или взять данные непосредственно с телескопа Алабамской   обсерватории. Мы работаем с оборудованием в реальном времени через удаленный доступ. Я уже не говорю о поиске литературы в виртуальных библиотеках. Интернет сегодня представляет собой мировую библиотеку, где, по крайней мере, можно получить какие-то ссылки на современные журналы, книги.

Как таковое дистанционное обучение никогда не заменит профессора. Когда я читаю лекцию, то дозирую материал, наблюдаю за реакцией студента.  Если он не понимает тему, я меняю методику. Естественно, при дистанционном обучении нет такого контакта.  Хотя занятия можно проводить в форме видео конференции, все равно есть как технические, так и  иные проблемы.

Благодаря компьютерным технологиям учебный процесс значительно изменится. Сегодня  американскому преподавателю не обязательно давать студентам карточки с заданиями. Можно отправить задания учащимся по электронной почте. Кроме того, экспертная система может автоматически проверить ответы. Эти  вещи практикуются в вузе.

Кстати, на сайте нашего виртуального университета сегодня любой потенциальный абитуриент может сдать тесты вступительных экзаменов по математике, физике, языку.

 

Господин Фейган: На моем сайте можно найти все опубликованные мной статьи, лекции, которые я веду на английском и русском языках, задать вопросы. Благодаря интернету я могу рассылать  задания студентам по электронной почте. Зачем же учащемуся надо быть в аудитории во время лекции? Это серьезный вопрос. Я согласен с профессором, есть вещи, которым удобно учить с помощью интернета. А какую-то информацию лучше передавать в личном контакте. Интернет хорошо в том случае, когда студент и преподаватель не могут общаться. Если я нахожусь в Петербурге, а человек из Мурманска хочет узнать  как построить компиляторы, то ответ на этот вопрос можно найти в моих статьях в интернете.

Самая важная проблема при использовании интернета в образовательных целях – ограниченная пропускная способность каналов.

 

Корр: Дипломы каких российских вузов и, в частности,  петербургских признаются за рубежом?

 

Господин Фейган: К сожалению, дипломы немногих вузов котируются в США. Но это не вина российских университетов. Это вина американского менталитета. Потому что мы знаем очень мало иностранных вузов: Оксфорд, Кембридж, Сорбонну. Мы думаем, что американские университеты – самые лучшие, потому что мы - американцы, знаем все обо всех и т.д. Но я отметил бы, что на международном конкурсе программистов последние два года победителями стали русские студенты-программисты. Русские специалисты очень талантливы. У вас в России считают обычным делом изучить несколько  языков. Но, к сожалению, это распространено в США.

 

Корр: В 80-х годах в США иммигрировали многие математики, программисты. В связи с чем возник такой спрос? Как складывается карьера эмигрантов? Какие перспективы ждут будущих российских специалистов?

 

Господин Фейган: Это факт, что математическое образование в США не на таком уровне, как хотелось бы. Для этого есть много причин, которые сейчас не перечислить.

Компьютерный сектор  в США особенно в 80-е годы стал расти очень быстро. Прежде всего,  спрос на иммигрантов возник потому, что они обходятся дешевле. Американские специалисты очень дорого стоят. Иммигранты знают, что  жизнь в новой стране лучше и готовы работать за меньшую оплату. Настоящий вопрос заключается в том, почему российская экономика не смогла содержать  науку?

У меня есть несколько русских друзей ученых. Их жизнь складывается вполне благополучно. После двух-трех лет работы можно купить машину, взять кредит и приобрети дом. Программистам легче найти работу, чем физикам.

Сегодня надо учить студентов жить в своем государстве, управлять им. Ведь они в недалеком будущем займут ключевые посты, придут к власти. Если в России жизнь наладится, то отток специалистов за рубеж прекратится.

 

Корр: В  заключение хотелось бы  узнать: каковы перспективы выпускников технического университета и, образования в целом?

 

Господин Шкодырев: Если бы все наши выпускники стремились остаться и работать в России, а молодые люди из Америки мечтали устроиться на наши предприятия, то  было бы замечательно. Многие факторы свидетельствуют о том, что сейчас  много поводов для оптимизма. Во-первых, сложный период, в котором была наша страна, позади. Это не субъективное мнение. Например, в этом году у нас резко возрос конкурс по всем техническим специальностям, а на экономические – остался прежним. Это говорит о том, что молодые люди почувствовали - в скором будущем появится спрос на высококвалифицированных специалистов. Возросли конкурсы по машиностроительным направлениям, энергетике. Направление вычислительной техники всегда  пользовалось популярностью даже в такие годы, когда кроме как бухгалтером себя никто не видел.

Во-вторых, наши промышленные предприятия стали предлагать зарплаты где-то соизмеримые с уровнем дохода, который раньше имели экономисты. Мои студенты поняли главное, что та карьера, которую они сделают, напрямую связана с качеством их образования.

Системный администратор, высококвалифицированный программист, специалист в области высоких технологий всегда будет зарабатывать больше. Поскольку эти специальности являются базовыми в любой экономике.

Мне очень приятно общаться с коллегами: мы люди, у которых одна любовь – наука. Мне очень приятно, что к нам приезжают профессора, студенты из университетов. Недавно президент перед поездкой в Америку сказал, что партнерство с США стало нашей генеральной стратегической линией. Это говорит о том, что люди должны быть вместе и заниматься любимым делом. И университеты, мне кажется, должны здесь задавать тон.  Пусть еще одна небольшая  группа людей поймет, что главное в жизни – хорошее образование, которое начинается с обучения. Это умение не только разбираться в компьютерных программах, это умение разбираться в жизни, в том, что твориться вокруг нас, умение правильно понимать свои интересы, интересы людей, которые живут рядом, интересы своей страны.